+внешний вид

Все началось в десять часов утра, когда я только-только открыла глазенки, сладко зевая и встретилась нос к носу с Джой, что сидела у меня на кровати прямо на подушке рядышком, высунув язык и «улыбаясь» (мне всегда казалось, что эта животинушка постоянно давит лыбу). Я неодобрительно цокнула языком и встала с кровати, намереваясь принять теплую ванну, но не тут-то было: телефонный звонок прервал все мои только что созревшие планы – это был Кас. Уже в первую секунду его неожиданный утренний звонок вызвал у меня подозрения ведь обычно парню звоню я, потому что он знает, что я люблю поспать подольше, а если меня разбудить, можно наткнуться на колючий кактус-Руквуд. Молчание в трубке около пяти секунд было весьма загадочным, но затем последовал знакомый голос, тон которого не сулил ничего хорошего. Я не буду цитировать весь наш диалог, тем более, что в основном говорил Фишер, но суть была в том, что он узнал о недавних событиях в моей жизни: о том, что я была замечена в объятиях Лисбет в ночном клубе и о том, что в другой день меня видели с Ля Флер, причем не в самый подходящий момент - когда я была в отключке, а девушка впихивала меня в машину и сама присаживалась рядом. В конце концов, Кас сказал мне, что вообще в шоке от меня и в ближайшие дни не хочет ни видеть, ни слышать. Это не означало, что мы расстаемся, но и не говорило об обратном, счастливом конце.
Проплакав около получаса, я собралась с силами и таки решила, что убиваться раньше времени не следует, это еще не апокалипсис. Я приняла ванну, позавтракала и, приведя себя в порядок, поехала в университет. Однако и здесь меня ждало разочарование. Нет, дело не касалось учебы, дело касалось… Моего отца. Это словно дежавю какое-то, ей богу, но не буду рассказывать о том, что было, вернемся в настоящее. Звонок на весь кабинет с засекреченного номера на мой телефон заставил лектора прервать свое повествование, я извинилась и вышла из помещения в сопровождении недовольного взгляда старичка, который продолжил диктовать что-то о теории нравственных чувств Адама Смита. Приняв вызов и произнеся лишь единственное «да?» на меня обрушился такой поток предложений, что я едва улавливала смысл слов, что доносились до меня с того конца провода, плюс как назло в коридоре было ужасно шумно. В общем, так ничего и не расслышав, но поняв, что незнакомец вдруг замолчал, я решилась спросить о том, кто он и что ему надо. На первый вопрос ответа не последовало, а вот на последний мне ответили следующее: «Вы Амбрелла? Дочь Руквуда? Амбрелла, мне тяжело говорить об этом, но ваш отец попал в автокатастрофу. Вы слышите меня? Алло? Амбрелла? Вы слышите? Алло?!» Безусловно, я слышала. Самые хреновые новости мы, люди, всегда слышим. Я, стоя с открытым ртом возле окна и глядя на соседний корпус, ощутила ужасную нехватку воздуха. Я замерла. Замерла и просто потерялась. Телефон выпал из рук, я издала непонятное кряхтение и стала дышать какими-то рывками, а затем вовсе согнулась пополам и присела на пятки. Нажав на красную кнопку на телефоне, я попыталась переварить только что услышанное, только… Какой от этого был смысл?
Не помню, как вышла из университета, как добралась до дома, как уснула, но проснулась я в одиннадцатом часу ночи от лаяния собачонки, которая прыгала возле входной двери, куда кто-то тщательно тарабанил. Заставив себя встать, я направилась навстречу ночному гостю. Так и не поняла, кто это был, но мне было настолько плевать на последствия, что я открыла дверь и более того отступила в сторону, чтобы человек прошел. Это был мужчина лет сорока в строгом костюме. Он не стал проходить, лишь взглянул на меня и спросил, я ли Амбрелла Руквуд. Я кивнула, продолжая стоять у двери и держась за нее, как за последнюю опору и поддержку в этой жизни. Незнакомец с каменным фэйсом на лице принялся мне что-то вдалбливать про какие-то документы моего отца, сказал, чтобы я их принесла, но послав мужика нахрен, да-да, именно так я и сказала, когда он закончил свою «трогательную» речь, я захлопнула дверь. И вновь раздался стук, на сей раз открывать я не стала, лишь, пошатываясь, отошла от двери и громко, что если силы, прокричала, чтобы мужик катился к чертям. В ответ послышалось молчание.
В двенадцатом часу ночи я поймала себя на мысли, что сижу в гостиной и тупо смотрю на стенку. Нет, так не могло больше продолжаться. Я накинула на себя плащик и вышла на улицу: помятая, с опухшими глазами, да что там с глазами, с опухшим лицом, с черти чем на голове, без телефона, без денег – в кармане плащика были только ключи от дома. Я не знала, куда иду, потому что и не знала, куда идти – смешно звучит, да, но, в конечном счете, я оказалась около общежития, а именно около корпуса юношей. Первая мысль за ведь день - зайти к Энжелу - показалась мне настолько глупой, что я решилась на нее (!), ведь, в конце концов, он приходил ко мне за помощью, значит, он был у меня в долгу. В общем, дело оставалось за малым – пройти в сам корпус, ибо время было позднее, обычно всех посетителей выпроваживали, но мне несказанно повезло, потому что на посту никого не оказалось, и я спокойно прошмыгнула внутрь. Однако так вышло, что ноги меня слушаться отказались, и уже будучи на этаже с комнатами парней, я остановилась возле двери с цифрой пять – здесь обитал Цезарь и Роберт, так было написано на листочке, что был прикреплен к двери.
Стучаться? Не, не слышала. Я распахнула дверь, позволяя свету из коридора проникнуть в эту комнату, и наткнулась на темноту с периодическим, едва уловимым похрапыванием. Без каких-либо задних мыслей, что я могу разбудить людей, которые здесь спали, я нащупала переключать и включила свет в помещении: на одной из кроватей спал Эйвери, вторая койка пустовала. Что же, значит, мне по ушам надают только один раз – хорошая новость, да уж. Я прошла в комнату и бросила плащ на свободную кровать, куда и приземлилась. Беззвучно, тихо, ни о чем не думая и ни о чем не жалея. Часы, что висели на стене и на которые я уставилась прежде всего, тем временем показывали половину первого ночи.

Отредактировано Rookwood (2012-07-23 14:13:14)

Почему именно Эйвери? Почему все-таки не Галахер? Я сама задаюсь этим вопрос уже пару минут, но ответа на него как такового не нахожу. Может быть, я даже правильно сделала, что пришла именно сюда, ведь Цезарь был старше меня на целых четыре года, да и опытнее как-то в большинстве вопросов, по крайней мере, мне так казалось, глядя на него порой. Черт, а ведь Галахер был на год старше Цеза. Незадача. Получается, что эта отговорка отпадает сама собой. Ладно, на самом-то деле все было проще, чем кажется: мои ноги, которые, как я сказала раннее, не слушались меня были тут не при чем, я боялась, что Энжел сможет не так воспринять мое появление у себя в комнате. Мало ли, расценит это как попытку соблазнения пока его девушка, пусть и бывшая, но я была уверена, что это лишь обычный временный ярлык, в отъезде, он сам пребывает в ужасном состоянии и настроении, и я опечалена ее таким вот прощальным жестом. К тому же с комнатой Галахера у меня были не лучшие ассоциации, несмотря на то, что в своей ситуации я могла бы забыть о прошлом инциденте.  В общем, да, повторюсь, наверно, я правильно поступила, что пришла в комнату под номером пять. С Цезарем меня ничего не связывало кроме парочки моментов, когда мы попадали в странные ситуации, о которых, как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать, и я была уверена, что он сможет меня выслушать сейчас, пусть я потревожила его сон, придя среди ночи. Впервые в жизни мне был нужен Цезарь Эйвери! Мама-мия, если бы он только слышал мои мысли.
- Доброй ночи, Цез, - я продолжала смотреть на часы, следя за секундной стрелкой и не понимая, куда так бежит время. Так и хотелось крикнуть ему, времени, чтобы оно остановилось хотя бы на чуть-чуть, дало шанс отдышаться и продолжить борьбу с новыми силами, с чистым разумом, с единственно верными решениями, однако нет. Я стащила подушку с койки и положила ее позади себя, затем откинулась назад, перекинув ногу на ногу и сцепив ладошки в замок у себя на животе. – Прости, - едва слышно произнесла я, - мне просто больше не к кому было пойти, - я солгала, но разве это сейчас было важно (с ударением на местоимении)? Наконец я опустила взгляд и посмотрела на Эйвери: такой сонный и такой весь из себя парень-подозревака. Ну, конечно, представляю его смятение: что бы Руквуд собственной персоной приперлась среди ночи – это же что-то с чем-то, разве нет? Я не спешила говорить, я, кажется, вообще не хотела разговаривать. Или хотела. Не знаю, с каждой проходящей секундой во мне кипело столько эмоций, желаний и каких-либо требований к этой жизни, что я сама путалась и даже бесилась по этому поводу, вот только внешне это никак не отражалось. Вероятно, усталость давала о себе знать. Усталость и конец всей той энергии, что била ключом на протяжении нескольких недель. Да, я ведь так упорно шла к этим чувствам, к этому настроению, и когда оно оказалось уже так близко ко мне, успела зацепить его за хвостик, удержать подле себя, а после оно исчезло. Словно ничего хорошего и не было. Что за несправедливость? – Мне нужно, чтобы ты меня выслушал, - я смотрела Эйвери прямо в глаза, ощущая, как тяжелеют мои веки. – Не прогоняй меня, - чуть тише добавила я и отвела взгляд, - умоляю.

Отредактировано Rookwood (2012-07-24 07:40:19)

Искоса проследив за всеми манипуляциями с рубашкой, я так и не знала, не могла понять, как отреагирует Цезарь на мои слова, но понимала, что если он меня сейчас прогонит, то я скорее уйду, нежели решусь остаться и навязывать ему свое депрессивное общество. И если уйду, то точно не домой, потому что просто не смогу дойти до дома в таком состоянии. Это вроде не опьянение, но очень близко к нему. Так вот, мысленно я уже прокручивала варианты, куда можно будет деть свою тушку: к Энжелу либо в какой-нибудь задрипанный бар, что работает круглыми сутками, потому что туда всегда среди ночи заваливается толпа уже пьяных мужиков. Я представляла, что может произойти со мной, зайди я именно в это заведение, но, честно, на данный момент мне было глубоко плевать. Выбор был невелик: напиться и оказаться, возможно, изнасилованной и брошенной где-нибудь в подворотне, или же разбудить Галахера, которому, как и мне, сейчас паршиво, но не думаю, что настолько же сильно. Картинки в моей голове спугнул голос Эйвери, и я взглянула на юношу. Выпроваживать он меня не собирался, и я даже с облегчением вздохнула по этому поводу. Парень сел рядом, и я почувствовала присутствие здесь, со мной, человека – как раз то, в чем я нуждалась уже пару часов как, ведь до этого никого не было поблизости. Следующие его слова и передвижения меня немного обидели, но виду я не подала, ибо это было слишком примитивно по сравнению с тем, что творилось у меня внутри.
- Я не знаю, чем все это заслужила, Цез, - смотря куда-то перед собой, начала говорить я. – Столько всего навалилось в последние дни, - я закатила глаза, чувствуя, как слезы выступают на глазах, - вроде это было безобидным развлечением без каких-либо серьезных последствий, а Кас все так воспринял, знаешь, в штыки, - я посмотрела на Цезаря и всхлипнула, а затем взглянула на его рубашку, в которой пока не нуждалась. – Мы ведь только-только помирились, а Королева снова все испортила! – с горечью в голосе произнесла я и, подав корпус вперед, оперлась локтями о свои коленки, а руками схватилась за голову. – Да, она всегда все знает и не умеет держать язык за зубами, но зачем? Зачем, скажи мне, она вечно лезет?! – я резко обернулась и уставилась на Эйвери, ожидая его ответа, но затем поняла, что он сам не в курсе мыслей и стратегии этой женщины. Хотя, тут знать было нечего, потому что ответ очевиден: она хотела нас всех уничтожить, растоптать морально и физически. – А я ведь изначально не хотела, была против, говорила им, чтобы они не трогали меня! – сейчас речь шла о Лисбет и Диане, хотя вторая девушка наоборот спасла мою шкуру, отвезя к себе на квартиру. – Но с другой-то стороны, обычный поцелуй, ничего криминального, - я хлопнула ладошками по коленкам и почувствовала некую злость. – Еще Эль как назло уехала. Ей, конечно, сейчас тоже нелегко, но… Если бы она только знала, что со мной творилось все эти дни, а сегодня в особенности! Я не могу ей просто взять и написать или позвонить, это будет нагло с моей стороны, но мне так нужна ее поддержка, как никогда раньше, понимаешь? – я рукавом кофточки, что была на мне, вытерла уголки глаз, где было мокро, и снова обратилась к Цезарю. – А еще сегодня… - об этом было особенно тяжело говорить, - отец сегодня попал в автокатастрофу. Его не стало. Просто не стало, - эти слова я произнесла полушепотом и спрятала лицо в своих ладошках, уткнувшись на сей раз Эйвери в плечо. Теперь я плакала. Теперь я по-настоящему плакала.

Отредактировано Rookwood (2012-07-25 15:15:16)

- Бывший, - Эйвери как обычно задавал глупый и совершенно ненужный вопрос. Хотя, в прочем, он ведь не поверил мне в тот раз, когда мы были в клубе, и когда я сказала о Касе. Неверующий Фома только что снова встретился с тем, во что не верил пару дней назад – вот такая вот интересная штука выходит. Кстати, довольно странно, что в последнее время мы стали с Цезарем так часто пересекаться. Ну, как часто? Почти два дня подряд, да. Учитывая, что мы долгое время вообще не виделись (кажется, это было после встречи в кафе). Даже в университете как-то так получалось, что нос к носу и даже на расстоянии мы друг друга не видели. А, может, ключевое слово «не видели»? Может, находясь в одном зале, мы тупо не замечали друг друга в толпе остальных студентов? Как знать. В любом случае, этот вопрос меня мало интересовал, пусть и чуточку настораживал.
А у него был приятный парфюм. И я это заметила только сейчас, будучи так близко к его рубашке. Я любила мужской одеколон, но в последнее время так полюбившийся мне запах Кастиэля затмил все другие ароматы, поэтому та сладость, что я ощутила сейчас, была для меня новой и даже впечатляющей. Как я только могла думать о запахах в такое время? Сама не понимаю. От Эйвери исходило тепло, как от любого другого тела, но, может, я была настолько сильно расстроена, что сейчас все мои органы чувств реагировали слишком активно? Да, вероятно, так оно и было на самом деле, потому что другого ответа я найти попросту не могу.
Я старалась, чтобы слезки, что текли из глаз, падали на меня или на кровать, но никак не на Эйвери – не хотелось мне его пачкать соленой водичкой и размазанной тушью, пусть она и была водостойкой. Продолжая всхлипывать, в голове прокручивались еще сотни и тысячи мыслей, которые своим «вращением» делали мне только хуже, не давая возможности успокоиться и хоть на секунду прекратить плакать. Я винила во всем себя, винила Королеву, винила этот чертов мир и понимала, что потеряла самое ценное, что было у меня в жизни. Потеряла, быть может, навсегда. Во всяком случае, отца уж точно не вернуть, Кас, может быть, еще и помириться со мной, а Эль вернется в ближайшие дни – скоро новый год, неужели мне придется встречать его одной? Это будет еще один удар для меня. Так ведь нельзя.
- Да, - отстраняясь от рубашки Цеза, ответила я на его вопрос, не совсем понимая, к чему он ведет. Ну да, я просила просто выслушать и что с того-то? Словно я произнесла эти слова вслух, а Эйвери ответил - я услышала от него то, что меня немного шокировало. Нет, не шокировало, а ввело в некий ступор. – Можешь, но, - я опустила голову и посмотрела на свои ладошки, которые уже покоились у меня на коленях. Как ему сказать? Бесспорно, я просила просто выслушать, однако участие в этом монологе мне было тоже нужно. Я же не могла просто взять да и ляпнуть открытым текстом: «Цезарь, я сейчас буду ныть на судьбу-злодейку, а ты давай утешай меня, говори там что-нибудь, угу?» Это, во-первых, звучит странно, во-вторых, так не делается, и с какой стороны не посмотри, но выглядит это сущей наглостью, разве нет? – Мне больше не с кем поговорить об этом, - я обернулась и положила свои ручки на ногу парня, глядя ему прямо в глаза – честно, никакого подтекста в этом не было, обычное прикосновение, я даже не задумывалась о нем (в любой другой момент я бы не позволила себе такого). – Как думаешь, почему я пришла именно к тебе? – я нахмурилась и чуть склонила голову на бок. – Потому что, возможно, ты единственный, - небольшая пауза, - кто сможет подобрать верные слова в такой ситуации, - я убрала руки с ноги Цеза и скрепила их в замок у себя на коленочках, опустив взгляд и глядя на них. – Я не знаю, что мне делать дальше, - тихо призналась я, теребя золотое колечко на указательном пальце левой руки.